tout abus sera puni

Очень тягучая, густая; не тяжелая, но веская. И очень грустная. Как старая, но открытая рана — если не трогать, то терпимо и забываешь, но стоит начать обращать внимание — очень больно.

Мне самому как-то все так понятно про эту книжку, но при этом как-то не могу коротко сказать, получается неточно и неверно, что я для начала хочу попробовать сложить типа центон, из фраз из других источников. Тем более, что говорят неплохо. Попробую, это прикольно :)
[Read the rest of this entry...]

По первому впечатлению мне книжка показалась немного скучноватой, но вот в чем штука: «мне» здесь ничуть не менее важно, чем «скучноватой». Я не слишком сильно открою занавес, если повторю то, что и так можно прочитать на каждом углу: Рэнди Пауш написал «Последнюю лекцию», когда узнал, что жить ему осталось несколько месяцев. И он нашел в себе силы, смелость, заинтересованность (нужное подчеркнуть), чтобы написать о том, как надо жить, потому что именно ему — да, увы, всё ужасно несправедливо — это, похоже, удавалось.
[Read the rest of this entry...]

У меня есть опасение, что я совершенно разучился это делать... *sigh*

Меня долгое время останавливала от прочтения этой книги совершенно сумасшедшая, по-моему, рекламная кампания. Мои сомнения решила, как это ни забавно, фотография автора, увиденная в прошлом октябре на каком-то рекламном, опять же, носителе (в Москве).

В итоге, книга оказалась вполне соответствующей моим ожиданиям: хорошая, но не гениальная. Полагаю, впрочем, что мое мнение может быть далеко сдвинуто от мнения среднего читателя в сторону «обыкновенности» книги. Обоснование этого предположения туманно, но ассоциируется у меня с фразой «кто в армии служил, тот в цирке не смеется». Я довольно давно и довольно много общаюсь в Сети. И всякое бывало, и давно, и недавно. Да и не только в личном опыте дело.

В общем, я примерно мог предугадать, что в книге будет. Вопрос был в том, как это будет написано. А написано хорошо и, главное, интересно: я бы не стал говорить, что это простой «любовный роман» (хотя по сути это основная его характеристика). За счет историй жизни, историй из жизни и общей щедрой образованности главного героя. Отличный кусок, например, завязанный на перекличке фразы «вдруг так тихо сделалось в моем мире без тебя».

Есть еще одна сторона, которую я не знаю, смог ли я оценить по достоинству. Конечно, это всего лишь приведенная из газеты цитата на четвертой стороне обложки, но сказано там следующее: "Каждая страница «Одиночества в Сети» доказывает, что Вишневскому удалось постичь непостижимое: он понял женщину. <...> Читая «Одиночество в Сети, забываешь, что эту книгу написал мужчина». Ничего не могу сказать про первое, и скорее не согласен со вторым. Но судить-то не мне.

Всякий раз, когда я собираюсь написать «запись дневникового характера», не отягощенную никаким общественно интересным сюжетом и художественными изысками, я начинаю думать, надо ли это вообще записывать, то есть будет ли это кто-то читать. В подавляющем большинстве случаев, продолжая об этом думать, я написание откладываю, а потом и вовсе от него отказываюсь. Процесс размышления «забивает» или заменяет процесс написания. Последнее время я думаю, что всё-таки при этом теряется возможность впоследствии перечитать самому, а по собственному опыту прочтения чужих подобных записей делаю вывод, что и для друзей-родственников в них смысл есть. (Тем не менее, мне скорее кажется, что публикацию подобных текстов следует ограничить собственным сайтом.)

Так вот, в типа современном электропоезде из Шереметьево я решил заняться полезным делом — составить список прочитанных за год книжек, раз уж я практически ничего о них не писал вовремя, и заодно список книжек, имеющихся дома. Это было забавное упражнение на память после практически бессонной ночи, мне удалось выполнить его примерно на три четверти (первый список лучше, второй хуже). На мою удачу (:)), в этом году я читал совсем мало.

Список имеющихся дома книжек я разошлю коллегам и другим знакомым, а прочитанное в 2008 — вот:
Нора Галь, «Слово живое и мертвое» (10/10)
Максим Кронгауз, «Русский язык на грани нервного срыва»
Анатолий Гладилин, «Жулики, добро пожаловать в Париж»
Вера Полозкова, «Непоэмание»
Давид Самойлов, «Книга о русской рифме»
А. П. Чехов, «Невеста», «Архиерей» и что-то еще — на русском/французском
(2) Аркадий и Борис Стругацкие, «Хромая судьба»
Филип Рот, «Случай портного»
Дж. М. Кутзее, «Сумеречная земля»
Дмитрий Быков, «Списанные»
Наум Надеждин, «Сотворение мира»
Андре Жид, «Фальшивомонетчики» (!)
Клайв С. Льюис, «Любовь, страдание, надежда»
Дмитрий Быков, «На пустом месте»
Ф. М. Достоевский, «Дневник писателя» (том первый)
Ian McEwan, «Atonement» (!)
Захар Прилепин, «Санькя» (!)
Джонатан Сафран Фоер, «Жутко громко и запредельно близко» (!)
Ирвин Ялом, «Вглядываясь в солнце: жизнь без страха смерти»
Вера Полозкова и Ольга Паволга, «Фотосинтез»

Абсолютно необходимая к прочтению книга всем, кому не безразлично, как говорит на родном языке он сам и окружающие. Обостряет «чувство языка», пусть и ненадолго. Я эффект отчетливо чувствовал недели две-три, наверное, а дальше мне уже сложно судить, потому что я плохо могу сравнить с тем, что было до. Боюсь, что он почти что сошел на нет — но совершенно не сомневаюсь, что с каждым перечитыванием его действие будет всё упрочняться. А перечитывать, конечно, буду, и довольно скоро, потому что это прямо соответствует моей нынешней профессиональной деятельности.

В моем издании в книгу вошло много чего помимо собственно «Слова» — уже больше половины книги занимают дополнительные материалы: статьи, переписка с издательствами, воспоминания, письма читателей и ответы на них. Это все тоже небезынтересно (особенно переписка с издательствами), но всё же не так могуче, как основное произведение. А оно затягивает и оживляет, хотя никакого сюжета или интриги там, конечно, нет, это такое исследование: примеры, поправки, личный опыт. По форме это даже, скорее, сборник статей, объединенных общей целью и направленностью, но относительно независимых и посвященных разным проблемам языка — в основном письменного, переводного, но иногда и разговорного. Собственно, и в литературе случаются диалоги.

Нехорошо лишать вас удовольствия, но одну цитатку для затравки я все-таки приведу, из главы, посвященной переводу неопределенных английскийх this, that, figure:

Или: «Фигура женщины поместилась в карету» — право же, лучше бы сама эта женщина уселась в карету.

На этот раз было куда лучше с отзывами. Но сводка всё-таки нужна.
[Read the rest of this entry...]

Большого впечатления на меня его первая популярная книга не произвела. «Платформа» мне запомнилась куда больше. Хотя я, в принципе, понимаю, как с этой книгой можно было прославиться — при условии, чтобы написать такое первым. У меня осталось ощущение серости, промозглости такой, чего, по-моему, и добивался Уэльбек. Вряд ли стану советовать, по-моему это может быть интересно разве что в академическом плане.

Наспех проглотил перед самым отъездом. К сожалению, чуть ли не в третий раз за последнее время, в моем экземпляре (или издании, не знаю) отсутствовала часть страниц. То, что удалось прочесть, прочёл с удовольствием и улыбкой, в общем-то, на что и рассчитывал. Книги авторства жж-тысячников в основном выполняют для меня роль разгрузочной литературы, и в этом качестве я Марту вполне могу советовать. В её конкретном случае можно ещё подхватить что-нибудь интересное или новое, хотя скорее — старое с нового угла зрения.

ЖЖ автора.

Это прекрасный писатель и это еще одна прекрасная книга. Как я случайно прочитал в Сети, с Ротом у нас беда: его издают мало, кусочно и непоследовательно. Эта книга, оказывается, первая в трилогии, заканчивающейся «Людским клеймом». Которое мне понравилось больше, чем «Бесчестье» Кутзее, они похожи. А ведь, кажется, именно после «Бесчестья» Кутзее получил Нобелевскую премию. А Рот остается, как я прочитал там же, «вечным лауреатом». Зря. [Read the rest of this entry...]

Вы знаете, как-то мне она не понравилась. Скучновата. Возможно, очередной раз виновата аннотация, заставившая меня ожидать чего-то зажигательного. Возможно, не надо было читать две подряд. Но думаю, что «Удушье» действительно проигрывает и «Дневнику», и некоторым другим книгам Паланика. [Read the rest of this entry...]

Мне толком нечего сказать. Повесть совсем небольшая, действительно стоящая, хотя и не блещущая оригинальностью. Язык понравился, я бы сказал — самобытный. Взгляд «от мальчика» местами забавный, здорово.
В общем, желание почитать ещё подтвердилось, что само по себе уже положительная рекомендация.

Сначала о том, о чем не могу молчать: не покупайте в «оранжевом» издании АСТ! Не знаю, правда, есть ли другое. Но это — какая-то беда. Претензии к редактору устал запоминать. Постоянно спотыкался о пропущенные буквы. Ну это иногда бывает в самых разных книгах. Но тут пропускаются еще и предлоги (или же это рассогласования, сделанные переводчиком), что уж совсем бардак.
Не во всех претензиях к переводчику я уверен, но некоторые приведу:

Кто-то вошел в мастерскую. На верстак упала еще одна тень. Не поднимая головы, Питер сказал:
 — Эй.
И этот парень ответил:
 — Эй.

Что за «эй»? Да еще и не поднимая головы? Приветствие такое, да? По-русски?
«...она ложила последние мазки...» Не знаю, что должно быть написано в оригинале, чтобы так выглядел корректный перевод. Не знаю, что должно быть написано в оригинале, чтобы правильный перевод выглядел так: «Хоть одно мое слово звонит в колокольчик твоей памяти?»

И всё это притом, что книга сама мне понравилась. «Уцелевший» мне вроде показался слабым по сравнению с остальным, это — нет. Это «стандартно» круто. У него почти неизменно получается взять кусок «нормальной» жизни и показать его изнанку. Всегда ярко, всегда эпатажно — мне нравится слово, которое используется в аннотации на четвертой стороне обложки: «контркультурная» проза.

У меня есть обоснованное подозрение, что я нарочно завышаю оценку. Книжка совершенно прекрасна и обязательна к прочтению кроме как в случае тяжелой апатии и презрения к миру: тогда ей делать уже нечего, в смысле что воспринята она не будет. Но она не гениальна. Для этого она простовата, а у меня как-то получается вопреки расхожей присказке, что среди книг гениальны как раз не простые. Тем не менее острый и горький юмор, которого хватает на почти пятьсот страниц, юмор хороший, играемый под мягкий аккомпанемент разговоров на вечные темы (думал, не наоборот ли, но пожалуй, нет), при совершенной и резкой реальности происходящего — всё это, ну и конечно, огромное удовольствие от прочтения, подталкивает меня поставить маскимальную оценку. [Read the rest of this entry...]

Ох уж эта Славникова. «Один в зеркале» — роман более ранний, чем прогремевший «2017», но там уже наличествует прекрасная утомительная насыщенность метафорами и описаниями. В рассказах, кстати, тоже: «Басилевс» — это больше шестидесяти страниц, кто-нибудь менее скромный мог бы назвать произведение такого объема повестью, но у Славниковой это рассказ, потому что в такой объем помещается до смешного мало событий и сюжетных поворотов. Зато каждая сценка обставлена художественностью, как дворец — мебелью, с любовью, вкусом и мастерством. Ради эксперимента сделаю то же, что и при написании отзыва на «2017»: открою на случайной странице и найду... [Read the rest of this entry...]

Это чуть более понятно и забавно, чем предыдущее. И даже, пожалуй, задумка неплохо реализована. Но всё равно не зацепило и, толком, не произвело впечатления. Мне вообще потребовались некоторые усилия, чтобы вспомнить, о чем, собственно, книжка — и это еще недели не прошло.

Совсем не понравилось, в отличие от первой повести (или романа?). Какое-то бесконечное глупое мельтешение персонажей, мыслей, посещающих главного героя. Пожалуй, этот сумбур отражает суть, нужен и как художественный приём, соответствует сюжету, но мне он мешал. Чем-то напомнило «Экзамен» Кортасара, который мне, напротив, понравился, только вот совершенно не запомнился. В общем, какая-то безыдейная, вязкая суета, ну её.

Как-то ничего я не имею сказать по этому поводу. Несмотря на довольно низкую оценку, мне скорее хочется почитать ещё что-нибудь того же автора. Кажется, что неуспех у меня этой книги скорее означает её неуместность, несвоевременность, маленькую величину проекции на мою жизнь, чем низкое качество. Странноватый жанр её исполнения интересен, содержательность почти очевидна, но вот близости недостало.

Когда я писал про предыдущий прочитанный сборник статей Быкова, я, помнится, сетовал на резкость и негатив, которые производили такое впечатление, будто обусловлены личными счетами. Этот сборник составлен из более ранних текстов, если я не ошибаюсь, и они уже «без оглядки на авторитеты», но ещё без этой личной язвительности. Мне так кажется. Поэтому даже приятней читать. Уровень текстов, как всегда, недоступно высокий. Отчасти это прекрасно, регулярность произнесения фраз в духе «Эх, хорошо пишет!» или "Ай да Быков, ай да... " (:)) — признак качества. Отчасти — утомляет, например, я утомился употреблением слова «межеумочный», которое было мне не знакомо (и поэтому кажется мне выпендрёжным). Но всё же, в целом, я могу только рекомендовать.

Лукьяненко ругают все, кому не лень. В основном мне такие отзывы напоминают бреханье моськи на слона, но сходство не по отсуствию обоснованности, а по относительности эффекта. Да, это довольно-таки простенько, местами вторично, не без ляпов и не без предвзятости, и «Чистовик» снова не стал исключением. Но почему, черт возьми, должен был стать?
На самом деле, мне тут уже почти нечего написать, большинство моих слов уже сказаны, причем не где-нибудь, а в собственном LJ автора. [Read the rest of this entry...]