tout abus sera puni

Уф, ну наконец-то. Так долго (so long! :D) и так мало :/
[Read the rest of this entry...]

У меня под рукой нет оглавления и я могу чего-нибудь упустить, но вроде бы там были:
«Преступление лорда Артура Сэвила», «День рождения Инфанты», «Кентервильское привидение» и «Как важно быть серьёзным». Мое странное издание «в помощь изучающим иностранный язык» предлагало помощь в виде пустых нечетных (правых) страниц — видимо, для выписывания незнакомых слов и прочих заметок. Ну и комментарии, какие-нибудь, наверное. Но я справился без всего этого, и это было мило, но я ощущаю, что скорее «для общего образования». Больше всего, пожалуй, понравилась пьеса, которая, по-хорошему, непереводима (The Importance of Being Earnest — игра на созвучии Earnest и имени Ernest). Для прочтения в оригинале рекомендую.

Upd.: Однако смешной набор задержался в моей памяти. В действительности в книге были еще рассказы: The Sphinx without a Secret (не помню), Model Millionaire (смутно и не сразу), сказки The Happy Prince (знакомая история) и The Star-Child (кажется, помню, но не уверен :)).

Ну тут и говорить нечего: несомненный must read (кроме случая, когда вы смотрели фильм, который, вероятно, еще лучше — я не смотрел). И разумнее всего, по-моему, просто дать ссылку.

У меня осталось одно довольно общее впечатление, из которого можно при этом сделать двоякие выводы. В принципе, как оно и было исторически, это — все то же «Вино из одуванчиков». Возможно герои стали за первую книгу немного взрослее, серьезнее стал окружающий их мир, вместе с этим они, возможно, немного потеряли в искренности и непосредственности — но в целом, это действительно разросшаяся и переработанная часть той же книги. Отсюда: с одной стороны, это все еще хорошо и здорово. С другой стороны, если «Вино» уже когда-то читано, то это не так здорово, как могло бы быть с первого раза. Как-то так.

Я бы, вероятно, не прочел эту книгу, если бы она случайно не попалась мне в «общем» шкафу на работе. Подозрение от того, как она рекламировалась и вообще подавалась, перевешивало интерес вызванный тем, что автор — математик (или физик?).
Математики там, за исключением некоторых метких ходов и сравнений, не было — на мой вкус — и завораживающего эффекта наложение теории простых чисел на историю двух одиночеств для меня не имело. Вообще, восторгов у меня в памяти не осталось, и в таком временном отдалении роман, в целом-то хороший, потихоньку сполз в сторону какого-нибудь Вербера от Макьюена или даже Исигуро, до которых не дотянул изначально.
Традиционный тычок в сторону перевода (спасибо кому-то, кто процитировал в сети нужный отрывок — а то я уже и забыл):

Исписав символами, буквами и числами множество страниц, он помечал в конце: c.v.d.

Мне кажется, что это стоило бы перевести, даже если по-итальянски так пишут — особенно если по-итальянски так пишут. Было бы q.e.d. — можно было бы и оставить.

И что-то еще было такое, тоже похожее на результат не вполне разобравшегося в математике переводчика-гуманитария, но увы, утеряно.

По-моему, из этой книги я узнал об истории начала века больше, чем за школьные уроки. И даже вопрос не в том, что там у нас был, наверное, неадекватный темп (ведь мы, как ни старались, даже до второй мировой, кажется, не дошли), и не в преподавании (хотя, возможно, гениальный учитель обучил бы меня и тогда), а в возрасте, взрослости, готовности и сформированности интереса к общественной жизни.

Форма подачи через «диалоги» оказалась не совсем такой, как я ожидал: это чаще просто ответы на интересующие вопросы, найденные в дневниках, письмах, любых источниках, чем диалоги. Хотя текст, конечно, содержит и вопросы, и размышления на тему полученных «ответов». И, конечно, очень удивительным и случайным (если судить по книге) образом сложилась судьба нашей страны сто лет назад. С другой стороны, неудивительно, что в итоге власть оказалась у самых беспринципных — но все же очень обидно, как за проколом прокол шли все к тому хаосу, в котором это оказалось возможным.

Перечитывал, чтобы освежить память перед прочтением «Лето, прощай». Здорово, но не так, как первый раз, конечно :)

«Занавес» — еще один сборник эссе, и вовсе не потому он так называется, что последний, и занавес закрывается, а напротив, потому что он приоткрывается над «кухней» и сутью того, что принято называть романом. Вокруг этого слова и понятия (сколько я помню) и собраны размышления. Об истории появления, о развитии жанра, о «вечных» столпах его и нынешнем состоянии (кажется :)). По-моему, интересно всё, а то, что касается сущности и естества романа, того, зачем он нужен, почему он ценен и каким должен быть, чтобы быть нужным и ценным, — просто-таки здорово.

Очень хочется хотя бы закончить с прошлым годом, не говоря уж о том, чтобы дойти до момента нынешнего. Свой смысл и специфика есть, конечно, и в том, чтобы писать о своих впечатлениях через полгода, но все же осмысленнее получается по свежему. Я уже когда-то попадал в такую ловушку: не писал про новое, потому что много старого, и не писал про старое, потому что потому.

По-моему, если самые яркие эмоции у меня вызывает дикий перевод названия, это говорит само за себя. Мне, в целом, было довольно скучно.

Я был под большим впечатлением от «Atonement». Ругался на фильм, где не отражена главная, на мой вкус, линия/идея. Уверял Гельфера, что если ему не нравится, то дело в переводе. И долго не решался прочитать что-нибудь еще.
И вот. Не могу сказать, что мне не понравилось. Но, конечно, не так впечатляюще и не так значительно, как «Atonement», и я сомневаюсь, что дело в переводе. Просто «Дитя» здорово закручено и свернуто, и красивые линии «детей», оба — в кавычках (и тут я задумался, не больше ли двух), здорово идут под разными углами, с разным уклоном, и оставляют разные отпечатки, но все это я воспринимал довольно отстраненно, как бы не вполне веря. И от этой неустойчивости книжка оставила от себя воспоминание какой-то нечеткой дымки, взгляда через запотевшее стекло, изящной выдумки.

Давно хотел прочесть, чтобы, так сказать, «закрыть» для себя тему Ремарка. Не всякий со мной согласится, но мне он скорее кажется «возрастным» автором. Условно говоря, «большим, но не великим». А про «На западном фронте» неоднократно слышал, что эта книга отличается от всех других. Вот я и думал, что, может, чего упускаю?
Нет, мое впечатление не изменилось. Отличается, но все равно ничего нового, тот же Ремарк.

Я не буду снова петь дифирамбы и возмущаться, что премию дали Льосе, опять проигнорировав Рота. Не потому, что мне надоело им восторгаться, а скорее потому, что на этот раз мне не кажется, что он выступил блистательно. Отлично, но не превосходно. С другой стороны, если обратиться к буквальному смыслу слова «превосходно», то, пожалуй, оно и уместно. Потому что материал, на котором Рот попытался сделать роман, мне кажется невообразимо сложным, и не знаю уж, справился бы кто-нибудь еще и как успешно. Представляете, да: взять и на пустом месте сочинить историю целой жизни человека, ничем особенным не выдающегося? И несмотря на эту пустынную почву, вырастить на ней весьма глубокую и достойную книгу.

А еще забавно, что я решил уже написать отзыв в связи с последней «пенсионерской» инициативой нашего нового градоначальника. Если я ничего не путаю, именно в Everyman упоминается небольшой городок неподалеку от крупного мегаполиса, где живут как раз пенсионеры и практически только они. И, в общем, это вроде бы вовсе неплохо (хотя главному герою и не удается прижиться), все плюс-минус довольны, и есть в этом свои плюсы — тише, люди ближе, и проч. Разница только в том, что они туда приехали сами. Выбрали и на свои средства (ну, может, детей своих) переехали. Стихийно, не по назначению.

Просто перечитывал. Иногда полезно.

Помню, жаловался я, читая Сапковского, что не знаю столь же увлекательного околоисторического чтения, только про нас. «Золото бунта» — роман, конечно, не исторический, почти не привязанный к событиям в стране, но очень, так сказать, аутентичный. Я бесконечно уважаю писателей, по романам которых понятен объем проделанной исследовательской работы. Количество незнакомых мне слов зашкаливало, это было удивительно, но даже дополнительно очаровательно, учитывая, что слова эти были просто старые, местные, вышедшие из употребления (вслед за вышедшими из употребления предметами и сущностями), а не какие-нибудь сочиненные для обозначения фантастических сущностей. Я зачитывал на «чтениях» отрывок и, кажется, убедил сомневавшихся, что незнакомых слов действительно много.
Возвращаясь собственно к действию книги, хочу сказать, что она совершенно не такая, как перекликающиеся, на мой вкус, «Географ» и «Блуда», но, быть может, еще более притягивающая и невероятно полная. И хотя я понимаю, что приключенческий роман, в котором еще и надо продираться через текст, понравится не всем, не советовать его очень сложно.

Кажется, было довольно симпатично, ручные иллюстрации на каждой второй странице очень милы. Вот только я мало что вынес. Или не помню, что вынес.

Да чего тут... хорошая книжка за авторством хорошего профессионала, кроме общего впечатления отложившаяся парой конкретных популярных примеров.

Книжка, которая на родине имеет статус, сравнимый с Алисой, хотя нам в это трудно поверить. Хорошие истории в милом мире животных, вполне себе ценное детское чтение. Меня немного утомило, что практически вся вторая половина — про несчастного одержимого Жаба, хотя он-то сравнительно малоинтересен; мне бы хотелось больше разнообразных историй про других и про другое. Но вообще я доволен.

Ммм... прямо скажем, чтение шло довольно тяжело, и я, изначально полагая, что должно быть, э-э... круто, ничего такого не ощутил. У меня в одной книге полное собрание пока известных сочинений, и я довольно быстро отложил, и не очень-то уверен, что собираюсь вернуться.

Как это было все очень... и так понятно. Скорее всего, мне просто совсем не пришлось ко времени, отчего не зацепило, не прорвало, не перевернуло. Ну, может, и слава богу?

Конечно, спустя пять с лишним месяцев сложно подробно и точно написать о впечатлениях. Понимаю, что от книги осталось ощущение большой подробности, целостности, какой-то совершённости, вот такое странное слово. Сама по себе история поколения первопоселенцев уже предполагает конфликт, интригу, интерес, драму, действительно ненаигранные чувства и события. А в руках литературного волшебника Шалева приобретает волшебные же краски и оттенки, а заодно плавность и тягучесть, вообще ему свойственные. По-моему, это было здорово.