tout abus sera puni

Не страшно падать, страшно не подняться.
Устать не страшно, лишь бы после отдохнуть.
И руки делают, когда глаза боятся,
И страх бежит, когда ему в глаза взглянуть.

Минуты вдаль на деле уплывают
довольно быстро — в пику Чебурашке.
Об этом столько говорят и распевают,
и всё же каждый будто ждет поблажки.

Ямщик, тормози лошадей, я дальше иду пешком —
Напиться возьму у дождей, перекушу снежком,
Укроюсь опавшей листвой, усну под напев ручья...
Буду отныне твой, будешь теперь моя.

Вот лето добралось и до меня...
Грешно, конечно, жестко так шутить —
В Москве весна едва успела погостить,
Но я беззлобно, вовсе не дразня.

Пойти бы мог потанцевать, да не собрался.
Позвали в лоб: wanna get drunk? — не захотел.
Читал грызню и брань — хоть сам не препирался,
И даже сделал вместо пару важных дел.

Я упорен в жажде лечь попозже.
Объяснить хоть как-то это затруднюсь.
Не бонтон себя вести так, знаю, все же
Каждый день торчу в Сети и не ложусь.

Вот говорят, что мир сошел с ума.
Так, да не так — разумным он и не был.
Всегда была тюрьма, всегда была сума,
Всегда был ад, прикинувшийся небом.

Под раскатами распевшейся грозы,
В перестуке по брусчатке мостовой
Зарождается море цвета бирюзы,
Море, где когда-то будем мы с тобой.

Иногда это чувство накрывает волной.
И тогда я не верю в то, что это со мной.
Захлестнет с головой — пошатнувшись, молчишь,
Лишь бормочешь под нос: «Все прекрасно, малыш».

Устал за выходной. Как интересно.
Копался в прошлом — это утомило?
Возможно, но скорее, если честно,
Банально неподвижность задушила.

Моя радость носит косу или собранный пучок.
Я же про неё без спросу взял и сочинил стишок.
Моя радость засыпает на ходу, но не сдаёт.
Нет, зачёты — получает, хоть ужасно устаёт.

Тихий денёк, протяжённо-уютный,
Плавный, спокойный, умеренно путный.
Было стучалась тревога в окошко —
Мы отогнали её понемножку.

Есть штуки разные, что вроде бы и можно
поделать, любопытно и несложно.
Но как-то всё же не доходят руки,
наверно, чем-то не угодны штуки.

Тяжело, да и страшно раскручивать,
Запускать череду изменений.
Куда проще сидеть и пошучивать,
Куда легче не ведать сомнений.

Сегодня так светло, что любится легко,
И радость отражается сама собою.
Слетает лучик солнца, шепчет на ушко,
Что счастье есть — и я сдаюсь без бою.

Точный, вечный, очевидный, непреложнейший закон,
Строгий, капельку обидный, мне он много лет знаком:
Я лукавлю и виляю, вешаю свою лапшу,
Но как только я играю — я тотчас же не пишу.

Совершенно себя не жалею,
Но ложиться совсем не желаю,
С недосыпа я ласты не склею,
Но и прыткостью не воспылаю.

Все так просто и кристально ясно,
Или сложно, но при этом стройно,
Сильно, только ровно и спокойно,
Что слова не тратятся напрасно.

У нас льет дождь. Не просто дождь — гроза.
Слегка гремит, сквозь жалюзи сверкает.
Что до дождя — то я обычно «за»,
Да и гроза скорее восторгает.

Вечер дома, вечер тихо,
Дома ни к чему шумиха.
Только снова мало спать...
Знать, на это мне плевать.