tout abus sera puni

Я, как всегда, тормоз, долго искал хороший исходник и прочее, так что эта эмоция была актуальна месяц-полтора назад, но всё же.
[Read the rest of this entry...]

Собака сегодня гуляла на цыпочках.
В собачьем смысле почти и не гуляла, не вынюхивала, по траве не шастала. Вытянулась, казалось, чуть выше обычного, и всё время настороже — как косуля на выпасе.
— А? Это там что за мопс на дорожке? Сюда идет? Ну и что, что я писаю сижу. Эх, не туда идем. Или туда? Не туда. Но что за мопс-то там?
— Хм, женщина с тележкой. Подозрительно, надо следить одним глазком. Не надо? Ну ладно. Но я все-таки оглянусь...
— Это что? Ага, голоса за забором. Двое. Куда идут? Уходят вроде, пусть.
— Мужчина навстречу. Вроде и обычный. Но я проверю все же, на всякий случай, сзади подойду.
— А там женщина вон встала. Шла-шла и встала. Чего это она? Мимо пойдем, да? Хмм...

Около полугода назад меня попросили помочь с неким лингвопсихологическим исследованием. Стандартная студенческая ситуация — надо, чтобы много человек прошло какой-нибудь тест, и он распространяется по всем знакомым знакомых. Потом результат как-нибудь статистически исследуется и все такое. Исследование на этот раз посвящалось «особенностям языкового восприятия», а тест просил оценить корректность предложений русского языка, причем тогда никаких требований к осмысленности предложений не было указано (позже я проходил вторую часть, где надо было обращать внимание и на смысл). Предложения в массе своей были, на мой взгляд, вполне корректны, только зачастую с непривычным порядком слов, такие:

• Беднее мужчины женщина.
• Слабее девочки мальчик.
• Меньше кота собака.
• Моложе бабушки мальчик.

Некоторые были абсолютно корректны, хотя вызывали сомнения в смысле, такие:

• Бабушка накрывает шарфом шапку. (Зачем?!)
• Дедушка рубит палкой топор. (Тоже мне развлечение.)
• Хозяйка царапает шкафом отвёртку. (Ещё одной нечего делать.)
• Мальчик ставит кладовку в ведро. («Цветы — это зеленые звери». Ну мало ли*.)
• Хозяин разбивает кирпич стаканом. (Во даёт!)

*Теперь, кстати, засомневался по поводу этого.
[Read the rest of this entry...]

Поутру, довольно поздно, я стою в метро, в вагоне, развлекаясь, как обычно: пассажиров изучаю. Вот студент сопит серьёзно над приставкой фирмы Sony, выглядит слегка комично.

Вот мужчина, севший с краю, тихо-мирно смотрит порно на мобильном телефоне, и, увлёкшийся, едва не проезжает остановку, но, вскочив весьма проворно, замирает на перроне.

Его место на диване сразу — мне б её сноровку — занимает пожилая женщина в очках и шубке, достаёт журнал сканвордов и решает как попало, совершенно не желая признавать свои ошибки: раз уже решила твёрдо, раз однажды написала, то на мягкий знак, который оказался первым в слове, наплевать, — гораздо проще тупо отлистнуть страницу.

Вот ведут «переговоры» мужичок, поднявший брови и мегера (явно тёща): про какую-то девицу, строившую ему глазки, каждый едущий в вагоне уже всё подробно знает... если только он не занят сочиненьем этой сказки, не застрял в приставке Sony, голых женщин не листает и в сканвордах не буянит.

© Москва-Версаль, март 2009.

Вот мы спускались, я смотрел и думал:
Успеет солнце показаться над землею?
И кто быстрее — мы или светило?
Восток пылал от края и до края,
Заря — везде, куда хватало взгляда.
Так несколько минут, но мы все ниже,
И горизонт спеленут облаками,
Хоть разгорается все ярче и обширней,
Не хочет дать ответа на вопросы...
Быть может, диска край уже поднялся?
Тут мы легли на полукруг последний,
Так мне и не пришлось узнать разгадку.

Он: в потрепанной черной кожаной куртке с заклепками, с широким поясом, затянутым потуже, чтобы не пробрался холод, в таких же штанах, только поновее и почернее, невысокий, суровый, с седеющими волосами, шаги четкие, уверенные.
Они: молодые, в желто-черном полосатом свитере ниже попы и поблескивающих брюках — одна, в черном свитере, но с широким розовым шарфом — другая, куртки нараспашку, одна пара наушников на двоих, беспечно-смеющиеся узкие глаза и легкая походка, кажется, тоже одна на двоих.
Я: стою и наблюдаю, как встречаются и расходятся два мира, не замечая ни меня, ни друг друга. Да и их тоже никто не замечает. Я не в счет.

Хожу молчком, на лица смотрю внимательно,
на близкий голос оборачиваюсь обязательно,
со стороны смотрюсь как мечтатель, но на деле просто коплю тепло.
Улыбки и смех вокруг ищу как старатель,
настроенческий нуль — как Иной.
Как писатель наблюдаю за временем тщательно, будто видел, как утекло.

Живу в таком подвешенном настроении, что каждый шаг — не шаг, а падение,
держусь от совпадения к совпадению и раздражаюсь по мелочам.
Тянусь на свет, как какое-нибудь растение,
да, собственно, не удивлен положением:
ведь сам просил — распишись в получении, и можешь двигаться к палачам.

Дышу с трудом, как в приступе, как контуженный,
и сам собой утомлен уже, и не нужен ей,
ни сообщений, ни звонков не обнаружено, и телефонам я в унисон —
неслышен, нем, безголос, как простуженный,
иду дорожкой прямой, в спираль закруженной,
кусок сглотнуть не могу, хоть не ужинай, и всей надежды — на крепкий сон.

© конец февраля — начало марта; конец мая — начало июня 2008.

Когда мне надоел мой дом на теплых островах,
Где солнце круглый год и коротко газон подстрижен,
Я разогнал гостей, взял катер и на всех парах
Через моря перелетел и номер снял в Париже.

Мне вскоре надоел и пятизвездочный отель,
Ежевечерний выход в свет, богемные ноктюрны...
Я молча сдал ключи и, новый выкинув фортель,
В известной труппе вышел под софитов свет лазурный.

Когда приелся мне рукоплесканий полный зал,
Когда блеск медных труб стал суше и бледнее,
Я дом в глуши купил, отшельником себя назвал
И попытался обрести покой в уединеньи.

Но конные прогулки в предрассветной тишине,
Попытки творчества, часы и дни в библиотеке,
Обеды сам с собой не принесли покоя мне,
Замкнули в тот же круг, в футляр душевного калеки.

Тогда я продал катер, ценности и милый дом,
Тогда я бросил всё и вся и потянулся в горы.
Вверху, в плаще, под рюкзаком, под снегом и дождём
Я, наконец, оковы снял и отворил запоры.

Лишь там я, отказавшись от рутины и мечты,
Нашел тебя, и всё в тебе, от альфы до омеги...
Чтоб сразу потерять, едва почуешь ты
Моей зависимости первые побеги.

© август 2007 (не считая доводки нескольких строк на протяжении остальных девяти месяцев)

Upd.: конкретизирую сроки, это забавно. Почти всё привезено ещё из похода. Первая строфа не менялась вообще. Во Францию меня позвали сразу по приезде.

Он: Послушай, я не понимаю.
Она: Чего ты не понимаешь?
Он: Ну вот не понимаю и всё, понимаешь?
Она: Ты нарочно говоришь непонятно?
Он: Нет, что ты! Вообще, по-моему всё давно понятно. Чего тут непонятного?
Она: Это же тебе что-то было непонятно.
Он: Ну да, я не понимаю, понятно тебе или непонятно. То есть я даже не понимаю, как может быть непонятно, но ты иногда так непонимающе говоришь, что я перестаю понимать... впрочем, я не то чтобы и понимал... ну вот, опять непонятно сказал, да?
Она: Нет, ну я поняла, что иногда я говорю что-то тебе непонятное, но не могу понять, что.
Он: Непонятно мне бывает, только если тебе непонятно, точнее когда я не понимаю, понимаешь ли ты in the first place, или нет.
Она: Всё, я уже ничего не понимаю. Пойми, я даже не понимаю, что я должна понимать по твоим понятиям, и как же мне понять, что тебе непонятно?
Он: Ладно, понятно, что так до понимания мы не дойдем.
Она: Может быть, поймём в следующий раз.
Он: *sigh* Хорошо. Но всё-таки я не понимаю...

Три в кубе — это три по три по три. В youtube где-то ролик, посмотри. Там парень, инвалид без ног, без рук, живет по полной, несмотря на свой недуг. Он чистит зубы, бреется — всё сам, купается в бассейне по утрам, а после едет лекции читать, как можно даже так не унывать.
А ты, на что способен ты, здоровый лоб? От цифры оторопь берёт и бьёт озноб. В чем дело, ты сел на какой-то риф? С тебя судьба ведь не берет двойной тариф, тебе всё это делать — ерунда, ты должен быть способен на куда более значительные вещи, нет? Ну да, одно молчание в ответ. Ни дома, ни занятия пока, лишь амплуа — шута и дурака. И ведь всё то же было год назад, как, не пора ещё открыть глаза? Пойми, ты сам и мот, и казначей... А впрочем, хватит пафосных речей. Ты лучше возвращайся, погостив, иначе жизнь рискует стать сплошным «J'arrive».

© 18-24 января 2008

Предлагается в основном вниманию ЛКв и сочуствующих, но и другим может быть интересно.

Думали ли вы, а что было дальше?
[Read the rest of this entry...]

Есть в кладезях «народной» мудрости такие соображения, которые вызывают у меня чувства, примерно описываемые словами «бессильное раздражение». И вплоть до сильной неприязни. В последнюю категорию попадает знаменитое «Чем меньше женщину мы любим...» и вариации на тему. С этим бесполезно спорить, а главное, не нужно, многие подобные утверждения весьма обоснованы и в общем могут считаться верными. И половина печали уже в этом. Вторая — в том, что это принимается, используется как совет по поводу построения отношений, и вовсе не единичный совет, а часть системного подхода, который условно можно назвать практическим. Кроме того, как показывает поиск в Сети, правильно цитируют и, вероятно, с разумом употребляют эти конкретные строки немногие, те, кто хорошо знает, что цитируется. И продолжение помнят. В массе же «тем легче» заменяется на «тем больше», а иногда в угоду ситуации применяется и обратная формулировка: «чем больше..., тем меньше...»
[Read the rest of this entry...]

Я вцепился в тебя как бульдог,
Мертвой хваткой, ни больше, ни меньше.
Нужен самый ничтожный предлог,
Чтобы рядом случиться я смог,
Рассыпаясь у ног как песок,
И едва собираясь в дальнейшем.

Мне давно бы пора отпустить,
Не маячить сутулым вопросом,
Но накручена волоса нить
На мизинце и как ни завить,
Все выходит на «Л» ворожить,
И я в холст снова тыкаюсь носом.

Кто бы знал, до чего не хочу
Расставаться с поблекшей надеждой,
Задувать молодую свечу,
Отдавать на убой палачу,
«Нам с тобой по пути» — я молчу
И во тьме разбегаюсь кромешной.

Я держу навесные мосты,
Хотя пот уже катится градом.
Я дышу от твоей теплоты,
Восстаю, как от солнца цветы,
И теряюсь: ведь если есть ты,
То зачем мне еще кто-то рядом.

2 сентября 2007

Устать, но не забыть любить,
Томиться, но не лезть в кусты,
Разбиться, но не загубить,
Уйти, но не сжигать мосты.

Устать, но не суметь забыть,
Надеяться — не надо слов,
Не ожидать, а просто быть.
Вернувшись, не найти мостов.

~19 августа 2007

Я поэт начинающий,
Не могу ни хрена еще,
Мои строчки то сложатся,
То ускачут опять.

Я гоняюсь за рифмами
Словно лоцман за рифами,
Они строят мне рожицы,
И мешают понять,

Как иные товарищи
Этот мир изнывающий
От бездушья и пошлости
Могут видеть в стихах.

Все мои «упражнения» —
Лишь от цепкости зрения
И дурной скоморошности,
Понавязшей в зубах.

Ни к чему нам страдания!
Брошу эти старания,
Этот грунт неподатливый
И возьмусь за другой...

...Я фантаст начинающий,
Не могу ни хрена еще,
Но зато я талантливый
И к тому ж молодой!

©19-24.04.2007

Финал был навеян «Если» — вдруг кому интересно.

Сегодня в одном из московских ресторанов неизвестный, переодевшись официантом, принял заказы у четырех столиков и скрылся с записями. Введенный план «Перехват» результатов не дал. Если у кого-то есть информация о местонахождении мошенника, просьба срочно позвонить по телефону 2468024: ГОСПОДА ХОТЯТ ЕСТЬ!

— Бабушка, а ты умрешь?
— Умру, внучек.
— А дедушка?
— И дедушка умрет. — Бабушка вздохнула. — И ты внучек, умрешь.
— Да ну бабушка, как же я умру, я же ребенок.
— Ну ты еще жизнь целую проживешь, а потом только умрешь.
— З-зачем ты так шутишь, бабушка?

— Мама, мама, бабушка мне сказала, что я умру!
— Мама, зачем вы с ним так?
— Что же я ребенку, врать буду, коли он спросил?
— Так значит это правда, мам? Значит, бабушка не шутила?
— Не шутила, сынок.
— Мам... А зачем тогда?.. Зачем тогда вся жизнь?

Добро пожаловать в клуб, сынок.

В полупустом вагоне паренек читал книгу. Машка уселась рядом, недовольно поерзала, затем села чуть глубже и плотнее прижалась плечом к соседу. Прикрыла глаза, немного расслабила шею и задышала ровнее. Открыла глаза на секунду, бросила взгляд на книгу и снова вроде бы задремала. Через три остановки, едва успев поймать почти упавшую на соседское плечо голову, еще раз посмотрела на книгу. Шесть страниц. Читает. Незаметно пожав плечами, а про себя слегка вздохнув, Машка вышла из поезда.

Высокий молодой человек перелистнул страницу. Машка подумала и плавно села справа. Мельком глянула на книгу, села чуть ближе и закрыла глаза. Что забавно, и в самом деле хотелось спать. Через две остановки она не утерпела и снова посмотрела. Угу. Та же страница. Машка перевела взгляд на лицо соседа. Вроде бы читает, хмурится. Про что хоть? Она заинтересованно заглянула в текст. Тьфу ты, математика. Понятное дело — та же страница. Встряхнув головой, Машка встала на выход.

«О — этот симпатичный...» — подумала Машка, когда паренек очередной раз оглядел вагон и переложил закладку. Ей даже показалось, что он задержал взгляд на ней. Место освободилось, она села рядом. Запомнила номер страницы, посмотрела на текст. Маркес? Наклонила голову, закрыла глаза и стала дышать глубже. Поуютнее устроилась и слегка подвинулась, чтобы больше касаться плеча паренька. Плечо было теплое.
Через две или три остановки — в самом деле что ли задремала? — приоткрыла один глаз и проверила страницу. Не сдвинулся. Ну ладно, Маркес — текст непростой, еще и в метро. Машка продолжила «дремать», постепенно роняя голову в нужную сторону. Еще через три остановки снова заглянула к соседу — топчется на том же месте. Славно. Вдруг паренек сложил книгу, вздохнул, открыл снова, положил закладку на новое место и собрался выходить. Машка подняла глаза: — «Простите, какая следующая?» Мальчик улыбнулся: — «Сходненская.» «Ой!.. Ну и пусть, придется прогуляться в обратную сторону, вы мне подскажете, куда?»
На улице очень кстати шел дождь.

Однажды у короля родилась долгожданная дочка. Король позвал на пир всех вельмож, всех землевладельцев, военачальников, богатых купцов, а также всех мудрецов, звездочетов, волшебников и волшебниц. И только забыл про одну могущественную и очень вредную ведьму. Все гости поздравляли короля и дарили щедрые подарки новорожденной дочери. Лучшие овощи и фрукты, лучшие шелка и бархат, золотые кубки и серебряные приборы, множество великих книг и разнообразные волшебные предметы. А могущественная и вредная ведьма так и не пришла — она накануне подключилась к интернету.