Я начинал читать его еще перед майским походом, но дочитать не успел. Не пойму, сколько не успел: сейчас я начал где-то с последней трети, и почти до конца меня время от времени не покидало ощущение, что это место мне уже знакомо. Удовольствия это не отменяло.
Без сомнения, самое большое впечатление — это язык. С ходу мне не удалось вспомнить, где бы язык играл такую роль в формировании мироощущения произведения. Потом выплыла «Пена дней», но мне кажется, что там участие языка в другом. Здесь же... ну представьте (а может быть, и есть такая) повесть, написанную только простыми предложениями. Даже пожалуй что-то еще менее естественное, скажем, с использованием только слов из нечетного количества букв.
Нет, затрудняюсь подобрать понятный и при этом отражающий суть аналог. В общем, дело в том, что именно язык создает в «Котловане» картинку, понятную душе. Вот, наугад открытый разворот: «И сказав это, Чиклин вонзил лопату в верхнюю мякоть земли, сосредоточив вниз равнодушно-задумчивое лицо». Это, конечно, ничего не дает, кроме понимания, что что-то не так. Ну так там всё не так. И это сделано мастерски.
А сюжет, отнюдь не пустой, персонажи, довольно яркие — это услада для сознания. Но и тут общее впечатление тоже положительное.