tout abus sera puni

Ещё сегодня понял: в некрологе
Не зря ведь ударенье на последнем слоге!
Поскольку при неправильном — некролог —
Какой-то выйдет роковой филолог.

Бывают дни, точнее, вечера,
Когда глотаешь воздух, словно яд цикуты,
Немеет горло, и идет счет на минуты...
Но все же доживаешь до утра.

Изящно строится, струится ручейком,
Змеей, факиром зачарованной, строка
Под мастера живым загадочным пером,
Под вечный шелест сыплющегося песка.

В который раз я говорю «прости»,
За что, едва ли понимаю сам.
Я не веду — и не даюсь вести,
Молчу — тоскую, сохну по словам.

С утра я делаю старательно попытку
Забывшимся словам их место указать.
Я их вяжу, как бусины на нитку,
Но больше строчки-двух не в силах нанизать.

В нашем городе Париже
Как в России в октябре
Семь погод сегодня вижу
Друг за другом на дворе.

Перевели часы, ура!
Теперь совсем не безразлично,
Уйду я сразу (как вчера)
Или зависну (как обычно).

День дурака прошел без приключений,
Но с бодрой аурой, ему присущей.
Я разбирался с кипой поручений,
Жалея, что пока не всемогущий.

Устала муза. Не идут, не клеятся слова.
Вчера весь день (и вечером) трещала голова.
Сегодня вроде лучше, но уже едва-едва.
Опять молю о солнце, с ним всё будет трын-трава!

Когда я в норме сам, смотрю по сторонам и недоумеваю.
Тот чем-то раздражен, а этот — напряжен... неправы, я считаю.
Но вот какой вопрос: ведь стоит мне всерьез устать и утомиться.
Как всё идет вразнос, домкратом под откос теория стремится.

Верните уже солнце, хулиганы!
С утра едва хватает сил проснуться,
Дождливо ноют старенькие раны,
И нужно сжаться, чтобы развернуться.

Театр при школе забит до отказа,
А публика, ясное дело, юна.
На танго такого не видел ни разу,
Увы, молодежь им не увлечена.

Уже всё вроде зацвело,
И вот — дожди и холода,
И гиацинты посекло
На клумбе около пруда.

Нет, правда, чтоб вредничать, надо уметь
Просчитывать, думать вперед и к тому же
Хотеть разыграть, наколоть, повертеть,
И так подпитаться — кому это нужно?

Писать — пишу, но как-то истерично:
Бросаю, если рифмы нет минуту,
Сужу с наскока и категорично,
Не в силах выжить внутреннюю смуту.

Пускай понарошку, пускай непохоже,
Но несколько дней возвращался я всё же
Почти что домой, где уютно и встретят.
Сегодня экран как-то попусту светит.

Настанет день, и слезы будут литься,
До крови, задрожав, закусится губа,
Чужбиной просквозят родные лица,
Когда отбой прокашляет труба.

В том, чтоб бежать, какой-то прок,
Конечно, есть, но вот, как знать —
Бегущим, может, невдомёк,
Что не дают другим бежать.

Сегодня я жил как живут миллионы:
формально проснутся, но мыслить не станут,
зачем? — время тянется, как макароны,
держись ритуалов, они не обманут.

Я спокойно рад грядущим выходным
Несмотря на общий «одинокий» фон.
Некого гулять по мокрым мостовым —
Дома посижу. Прервался марафон.