tout abus sera puni

На самом деле я хочу писать большие. Нет, не совсем так: я хочу их дописать. Этюдов этих мало (хоть и хороши), и не скажешь здесь всего, что хочется сказать.

Не знаю, чем вас телевизор там пугает,
У нас который день мечта, а не погода:
Лежит снежок, прохладно, солнышко сверкает,
Жаль только, рано уползает с небосвода.

Я как представлю, что сейчас начну по новой
ныть каждодневно, что не выспался, тоскливо,
что боязно держать в руках поднос в столовой —
хоть вовсе не пиши, к чертям такое чтиво.

Сегодня я был как разобранный на части.
К обеду кое-как сумел приделать руки.
Поставить мозг на место — тоже в моей власти.
С душой и сердцем по сей час в разлуке.

У нас, представьте, настоящая зима:
Снег выпал и лежит; крещенские морозы
почти что в срок; мы ждем, не изменяя позы,
Того, кто отвезет нас в теплые дома.

В Версале минус. Стуча зубами,
Я выскочу с утра на свет из теплой койки,
И бодро ринусь к не-барной стойке
Включать свой ноут, чтоб скорее выйти в Сеть.

Чтобы дойти до рифмы, ритма, языка
Достаточно всего лишь их заметить.
Они везде: в вопросе и в ответе,
В случайной фразе – стихотворная строка.

С утра мел милый меленький снежок,
Газоны и парковки засыпая.
В ночи и я мелю слова в стишок,
Что характерно, тоже засыпая.

Ну что ж, пожалуй, мне пора начать,
Как это модно нынче называть,
Второй «сезон» своих подённых строк,
Хотя режим не будет столь же строг.

Зазря оклеветал французскую погоду:
Сегодня было жарко, даже душно.
Хотя если считать не днями, а по году,
То солнца всё же меньше, чем мне нужно.

Не успели оглянуться,
Как уже короче дни.
Встать, одеться, потянуться —
Глядь, уже зажглись огни.

Всё-таки мало во мне от флегматика,
Всякий сюжет проживаю навзрыд.
Снова достала сегодня соматика —
В норме уже, но под сердцем свербит.

За каждым утром — новый день,
За каждой ночью — утро снова,
Уже две тысячи восьмого
Лето ускользает в тень.

Всегда всё к лучшему и всё недаром.
Пенять и жаловаться нам негоже.
Вернётся благом бывшее кошмаром.
И, кстати, всё пройдет. И это тоже.

Серой краской. Резкой встряской,
Так контрастно, так неровно.
Грустной маской. Тиной-ряской.
Невозможно. Безусловно.

Спокойной ночи, милый я, спокойной ночи.
Назавтра будет новый день и будут силы,
Назавтра снова жить и снова, что есть мочи,
...и, да, то наступать на грабли, то на вилы.

Добравшись домой, свалился больной,
Едва получилось заснуть.
Проспал до утра, теперь за вчера
Пора пару строчек черкнуть.

Короткая неделя. Но и за два дня
Сумел устать и захотеть покоя:
Такая нервная работа у меня.
Шучу. На деле — лишь вопрос настроя.

Ну вот, все стало по своим местам.
Мосты свели, и люди по мостам
Забегали, засуетились бодро,
Доселе мрачные, как близкие у одра.

Мою «природную веселость» как отъяли.
С собой наедине справляюсь еле-еле.
Едва попробовав найти покой в постели,
Теряюсь в теплом двухметровом одеяле.