Я собирался перечитать «Дюну» много лет. Меня смущало во что: привычный мне перевод, по-видимому, был плохим. Я не знаю, какой именно, но это неважно — Вязников разнес в пух и прах все, что были до него, и я в целом с ним согласен. При этом я безнадежно привык к именам, и если Атрейдесов и Халлека я бы потерпел, то Кайнза я был не готов «сдать» так легко, а Пауля (не согласен) или Пряности (жесткая привычка) бы хватило и самих по себе, без других изменений. Зажатый между двух огней, я понимал, что рано или поздно решу вопрос прочтением оригинала, но долго считал, что пока не справлюсь. Купил, чтобы уже была дома, чтобы проверить — и, конечно же, не смог остановиться.

У меня с «Дюной» весьма личные отношения. Думаю, в ткань моего мира, моего мировоззрения она (с остальными книгами из серии, в основном, четвертой и пятой) встроилась, вероятно, больше, чем какое-либо еще конкретное произведение. К примеру, если кто не поленится прочитать пятнадцатую главу первой части (можно не сначала, а со слов «Пауль посмотрел в свое окно» — да-да, в переводе Вязникова), то, наверное, легко поймет как только я мог отнестись к потере «Курска» и поведению властей предержащих1.
Так что мне нечего больше написать. Я не очень понимаю, что можно написать в обзоре в таком случае: представьте себе, как персонаж «Лунного камня» взялся бы рассказывать кому-то, что перечитал «Робинзона Крузо». Я многого не помнил, но сейчас уже не скажу, чего именно, потому что помнил или частично помнил тоже много, а теперь помню одинаково. Я лучше понял, как объяснить, чем замечательна «Дюна», и чем может быть ценна фантастика вообще — это написано на обложке, чья-то цитата, но я осознал, как это верно, только вкупе с самой книгой. Там написано: «...amazing feat of creation», и этот feat очень засел у меня в голове. Я обязательно буду перечитывать и дальше, тоже в оригинале, и постараюсь найти хорошие комментарии (в первую очередь языковые, этимологические) к первой книге и перечитать ее снова. А вот рекомендовать мне сложно: продерется человек через новые слова и имена первых глав, а потом окажется, что всю философию он уже знает, перерос. Будет досадно. А может, не окажется. Как я могу?

1 А заодно подтвердит или опровергнет мое ощущение, что в этом переводе спотыкаешься на какой-нибудь нескладности в каждой второй строчке — я не знаю, это от других терминов и имен, или более объективно :)
Кстати, эпизод этот — вообще один из моих любимых, очень красивый и много раскрывающий, в чем-то поворотный.